Зурначян А.С.

Гуманитарный университет, г. Екатеринбург,

  Российская Федерация

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ АРМЯНСКИХ ЗЕМЕЛЬ В 16 – НАЧАЛЕ 19 вв

 

Территория Закавказья, в том числе армянские земли, всегда были ареной, где сходились интересы многих государств, прежде всего Персии, Турции и России. В XVI-XVIII вв. государственность, хотя по большей части в форме феодальной зависимости от Персии или Турции, имела в основном Грузия, раздробленная на множество царств и княжеств. В меньшей степени то же можно сказать и об Азербайджане. Армения в это время своей государственности вообще не сохранила. По Амасийскому мирному договору 1555 года Закавказье было разделено между Турцией и Персией. Западная часть Армении попала под власть Турции, восточная – Персии.

Большая часть Восточной Армении входила в Ереванское и Нахичеванское ханства.

Структура органов управления Ереванским ханством была схожа с шахской. При сардаре, управляющим ханством, создавался совет (диван), который состоял из визиря и нескольких мирз. Управление сардара разделялось на четыре отделения: отделение двора, военное, финансовое и исполнительное (полиция).

Ереванское ханство делилось на 15 маалов (уездов). Правитель маала назначался ханом (сардаром) Ере­вана и назывался мирболук. В основе разделения маалов лежала система орошения, которая имела в странах Вос­ тока решающее значение. Делом водораздачи в маалах ведал специальный чиновник, который назывался мирабом.

Важным экономическим и административно-политическим центром Восточной Армении являлся город Ереван. По сути, он входил в состав Ереванского ханства в качестве отдельной административной единицы. Городом управлял назначаемый сардаром полицейский начальник (даруга). Его помощниками бы­ли юзбаши (сотники) и чауши (десятники). Город делился на несколько кварталов, начальники которых назывались кедхуда или меликами.

Однако, как отмечал царский чиновник – исследователь Кавказа, И. Шопен, «воля сардара всегда и во всяком случае постановляла и изменяла правила»[5, с. 458], что показывает безграничность его власти и, по сути, условность разделения полномочий по управлению ханством, так как вся власть находилась в руках одного человека и даже Персидское правительство не вмешивалось ни в какие его распоряжения. Обладая такой властью, сардар собирал безотчетно подати, вводил бесчисленное количество всевозможных постоянных, непредвиденных и случайных налогов, причем один и тот же налог мог взыскиваться несколько раз, чеканил монету, казнил преступников по собственному усмотрению и без всякой апелляции.

Западная Армения была разделена на пашалыки, которые делились на санджаки (уезды). Во главе пашалыка стоял паша, а санджаками управляли санджак-беки. Пашайства   пограничных районов подчинялись эрзерумскому сераскяру, который одновременно являлся главнокомандующим турецкими войсками всей Анатолии.

Земля, как основанной источник производства, в большей части находилась в государственной собственности. Однако, и в Западной и в Восточной Армении, кроме государственной, допускались иные формы собственности, в частности, мулькадарское (помещичье) и церковное землевладение, а также земля, находившаяся в частной собственности. Как отмечается исследователями, сами ханы и паши, армянские мелики, монастыри Эчмиадзина, Татева, Ахпат-Санаина, Варага, Нарека, святого Карапета в Муше и другие являлись крупными помещиками-землевладельцами.   Они   обладали   большим количеством   земли, садов, пастбищ, скота,   недвижимого имущества и т. д. [3, с. 9–10].

При закреплении права землевладения особое значение имел институт мулька (с арабского – владение), который закреплялся за мулькадаром – владельцем мулька.

Слово «мульк», как отмечает П.Т. Арутюнян, имело несколько значений. Так, в одном случае оно обозначало безусловную собственность на землю, в другом случае применялось как название ренты – десятины недвижимого имущест­ва,   поместья и урожая [1, с. 16]. Исследовавший край царский чиновник Иван Шопен рассматривает мульк как долю налогов, пожалованную шахом служилым людям в качестве «жалования» [5, с. 926] .

По мнению С. А. Егиазарова, мульк — «наследственное частное владение землей», предоставляемое только служилым людям [2] . И.П. Петрушевский считал мульк «формой феодальной собственности» мусульманских провинций Закавказья, характеризующейся такими признаками, как наличие права частной собственности на мульк его владельца, а также необязательность несения государственной службы для получения мулька [4, с. 229–233] .

Анализируя различные точки зрения исследователей по вопросу феодального землевладения в Армении необходимо отметить, что мульк начал получать свое распространение в Восточной Армении в 16-18 веках и отличался от других видов феодального землевладения двумя основными признаками: во-первых, их можно было продавать, покупать и передавать по наследству; во-вторых, владение ими не было связано с обязанностью несения какой-либо государственной службы. Мулькадар имел право собственности не только на землю, но и на сидящих на ней крестьян. Мулькадар платил налоги в казну.

В отличие от мулька, тиул обычно давался за особые военные или гражданские заслуги пожизненно.    Изначально предусматривалось, что н аследовать или продать тиул нельзя было. По мнению царского чиновника Шопена владение тиулом «предоставляло владельцу право непосредственно распоряжаться в пожалованной деревне, которая в то же время исключалась из окладных списков; затем все сборы, все повинности с оной обращались в пользу владельца» [5, с. 929] . С такой оценкой тиульного землевладения не соглашается   И.П. Петрушевский. По его мнению, на праве тиула передавались государственные земли служилым лицам для управления; при этом они оставляли часть собранных налогов себе в качестве зарплаты. Со временем изменилась правовая природа тиула – эта форма землевладения стала переходить по наследству [4, с. 220] .

Таким образом, правомочия тиульдара, по сравнению с мулькадаром, были ограничены и сводились к праву управления этими землями. Владение титулом давало право взимания с крестьян, сидящих на этой земле, всех податей и повинностей, часть которых владелец тиулом оставлял себе. Мульк был распространен более, чем тиул. Были некото­рые районы, в которых мульк и тиул не имелись.

В Ереванском ханстве не существовало грамот или специальных указов о прикреплении крестьян к земле и формально в Армении отсутствовало крепостное право, существовавшее в России. Однако, фактически по своему положению крестьяне мало чем отличались от крепостных. Церковные и светские феодалы, приобретая землю, старались прикрепить обрабатывавших ее крестьян к земле, в случае бегства возвращали их на свои места и полностью контролировали их. Так, например, крестьянин, проживавший в деревне, являвшейся мульком Эчмиадзинского монастыря, продал свой сад без ведома своего мулькадара. Узнав об этом, эчмиадзинский патриарх добился расторжения сделки.

Как указывает П.Т. Арутюнян, в одном месте можно было наблюдать прикрепление к земле отдельных крестьян, семейств, а в другом месте – целых деревень и общин. Феодал мог продавать и покупать крестьян как с землей, так и без нее [1, с. 38]. Данные факты иллюстрируют сложное, почти крепостное положение крестьян в Армении в рассматриваемый период.

Аналогичная ситуация прослеживалась и во многих провинциях Западной Армении. Вследствие неслыханной эксплуатации народ жил в крайней нищете.

Экономическое давление на население, прежде всего частновладельческих и государственных крестьян, осуществлялось взиманием многочисленных и непосильных налогов.

В Ереванском ханстве крестьяне платили около сорока видов налогов и податей. Сборы подразделялись на денежные и те, которые взимались натурой. В свою очередь денежные сборы подразделялись на прямые и косвенные. Так, к прямым налогам относился сбор, оплачиваемый жителями города Еревана ежегодно. Его общая сумма составляла 1724 тумана (ереванский туман – 4 рубля), 440 из которых оплачивали местные армяне. Также был установлен прямой денежный сбор с виноградных садов, сумма которого ежегодно составляла 680 туманов. Плательщиками этого сбора были исключительно армяне. С Ереванского населения взыскивалась плата на содержание различных должностных лиц, например на мирабов 320 туманов, на магальных начальников – 70 туманов и множество других прямых налогов.

К косвенным налогам относились, например налог на соль и таможенные сборы, приносившие сардару около 6900 туманов ежегодно.

В общей сложности Сардар Гусейн взимал ежегодно налоги на сум­му более 653 тысячи рублей, в том числе: 322 тысячи про­дуктами, 172 тысячи – повинностями, а 159 тысяч – деньгами [3, с. 13].

Таким образом, основным доходом являлись налоги, взимаемые натурой. Вид налога и повинности, а также порядок их взыскания зависел от положения крестьянина и отношения его к земле.

В Ереванском ханстве выделяли четыре вида земель: багракерные, ярикерные, ранчпарные и отдаваемые на откуп. Подав­ляющее большинство были крестьяне бахрату (багракерные), т. е. вып­лачивающие бахру. Они имели свои средства производ­ства, обрабатывали землю и выплачивали бахру. Бахра крестьян, проживавших на принадлежащих государству землях, полностью выплачивалась государству. Крестьяне, проживавшие на мулькадарских землях, выплачивали мулькадару 1/10 урожая, которая называлась мульком. Бахра являлась   главным   земельным   налогом,   выплачиваемым натурой, и составляла 1/3 урожая.

Крестьяне, именуемые кисрар или ярикяр (ярикерные), не имели имущества для обработки земли, так как на эти земли принимались в большинстве своем «беглецы и бродяги всякого роду» [5, 988]. Сардар предоставлял им скот, сельскохозяйственные орудия и се­мена. После сбора урожая он делился в равной части между сардаром и земледельцем.

У ранчпаров не было собственности, они работали на государственных и помещичьих землях. Сардар предоставлял им все необходимое для посева и обработки земли, а после сбора урожая, чаще всего, 1/3 его часть оставалась у крестьянина, а 2/3 передавались владельцу земли. Например, с селения в Карпибасарском магале взыскивалась 4/5 общего урожая.

Селения на откупе характеризовались тем, что сардар уступал весь сбор с селений мулькадарам, а взамен назначал сумму, которую обязаны ему заплатить по итогам года либо только деньгами либо деньгами и частью урожая.

Помимо земельного налога, ереванский сар­дар взимал с крестьян натурой множество сборов, например ежегодно масло, сыр, шерсть, несколько тысяч связок дров, уголь, около 10 тысяч кур, 20 тысяч яиц, и т. д.

Кроме этого, сардар взыскивал с крестьян 1/5 часть сжатого ими се­на или направлял скот для бесплатного содержа­ния зимой.

Таким образом, плательщиком многочисленных налогов были крестьяне, ремесленники и торговцы. С крестьян налоги взимались в основном натурой, с ремесленников и торговцев – деньгами.

Сбор   налогов   производился   насильственно. Денежная подать собиралась два раза в году: осенью – после уборки урожая и в феврале – после окончания очищения хлопчатой бумаги. Сбор налогов, выплачиваемых натурой, начинался с весны и заканчивался после сбора урожая. Для сбора налогов либо лично сардаром или, иногда, магальным начальником, назначались специальные чиновники. Денежные сборы осуществляли в каждом селении старшины, которые собирали подати за полгода и передавали сумму сардарскому казначею. Сборы натурой собирали чиновники, которые назывались саркярами.

Более жестокие насилия совершались в Западной Армении. Здесь право взимания налогов зачастую отдавалось на откуп различным торговцам и ростовщикам. Пользуясь своими широкими правами, они безжалостно грабили крестьян.

Кроме оплаты налогов и податей крестьяне несли также барщинную повинность: сооружали крепости, дома, склады и дороги, обрабатывали земли господ и т.д. Нередко вся сельская община со своими орудиями труда работала в поместьях ханов, пашей и других властителей.

Финансовая система в Нахичеванском ханстве несколько отличалась от выше рассмотренной.

Сборы, взимаемые натурой с урожая, делились на два вида, в зависимости от правового положения земли – с казенных земель и мулькодарских земель. С казенных земель подать взыскивалась в размере 3/10 общего урожая, а 1/20 часть урожая предназначалась в пользу сборщика податей, но в начале 19 века и эта часть стала отправляться в казну, а содержание сборщика легло дополнительной ношей на жителей.

В городах распространенными ремеслами были плотничество, столярное, ткацкое, кузнечное, гончарное, скорняжное, оружейное дело, ювелирное ремесло и т. д. Но все они находились в весьма отсталом состоянии. Господствовал ручной труд, недоставало станков и инструментов, вследствие чего, несмотря на затрату больших усилий, продукция была низкокачественной и незначительной по объему.

Ремесленники объединялись в цеха, которые в Восточной Армении назывались амкарствами (амкарутюн), а в Западной Армении – эснафствами (эснафутюн). Объединявшие ремесленников по профессиям, они были замкнутыми и до некоторой степени самостоятельными организациями: сами решали свои хозяйственные дела, споры и прочие вопросы внутреннего порядка, созывали собрания, сходки и устраивали празднества [2; 4] . Цеха ремесленников имели свои знамена, гербы, обладали денежными средствами для оказания помощи своим членам. Во главе цеха стоял один из наиболее искусных и авторитетных мастеров – устабаши (глава мастеров).

Судопроизводство в Армении в рассматриваемый период осуществлялось исполнительной властью, которая разбирала большинство уголовных дел, и духовным судом – шариатом, который рассматривал гражданские дела и сложные, запутанные уголовные дела, направляемы исполнительными органами власти.

В заседаниях шариатского суда председательствовал шейх, в нем участвовали полицмейстер, а также несколько других должностных лиц с правом совещательного голоса. Рассмотрение дел производилось на основе принципа состязательности сторон – предусматривались прения сторон, допрос свидетелей со стороны ответчика и истца. При отсутствии свидетелей, сторонам предлагалось принять присягу и ответчик в данном случае имел преимущество.

После выяснения всех обстоятельств дела суд удалял истца и ответчика и после совещания принимал решение на основе Корана, а в случае отсутствия описания данной ситуации в Коране, судьи обращались к его толкованию и комментариям, авторами которых являлись уважаемые и авторитетные ученые, богословы. Если и здесь не были обнаружены необходимые сведения, решение принималось на основании местных обычаев и прецедентов.

Решение выдавалось стороне, в пользу которой оно было вынесено и подкреплялось печатью.

Уголовное производство, которое принадлежало исполнительной власти, решалось на основе принципа талиона. Исполнение решений осуществлялось по приказу Ереванского сардара в следующем порядке: «сардар принимал доклады или жалобы; выслу­шивал обстоятельства дела и произносил решение, кото­рое тут же приводилось в исполнение» [5, с. 456] .

Подводя итог, необходимо отметить, что подавляющее большинство населения как Западной, так и Восточной Армении находилось в тяжелейшем социально-экономическом положении, подвергалось угнетению, было лишено самых элементарных прав.

Армяне подвергались национальному и религиозному гнету. Жестокий режим ханов и пашей попирал все гражданские и политические права армян, которых называли «райа», т. е. бесправный, низший слой. Армянин, будучи христианином не являлся равноправным гражданином. Его свидетельство в суде не признавалось, он не имел права седлать коня, носить оружие, он должен был уступать дорогу мусульманину, отличаться от него своей одеждой и т. д. Самыми угнетаемыми слоями населения были крестьяне, к которым относилось подавляющее большинство армянского населения (около 90%), а также часть городских жителей, прежде всего ремесленники и торговцы.

Единственным выходом из сложившейся ситуации и первоочередной задачей была борьба за освобождение от персидского и турецкого владения. Только создание всеохватывающего освободительного движения, включавших себя не только население армянских земель, но и армян из-за рубежа, могло позволить сохранить армянскую нацию с последующим воссоздания ее государственности либо вхождением в состав сильной, христианской России. Данные обстоятельна и определили дальнейший исторический путь Армении.

 

Список использованных источников:

1.       Арутюнян П.Т. Освободительное движение армянского народа в первой четверти 18 века / П.Т. Арутюнян. – М., 1954. – 304 с.

2.       Егиазаров С. А. Исследования по истории учреждений в Закавказье. Ч.1: Сельская община / С. А. Егиазаров. – Казань, 1889. – 342 с.

3.       Парсамян В.А. История армянского народа / В.А. Парсамян. – Ереван, 1972. – 398 с.

4.       Петрушевский И.П. Очерки по истории феодальных отношений в Азербайджане и Армении в 16-18 вв. / И.П. Петрушевский. – 312 с.

5.       Шопен И. Исторический памятник состояния Армян­ской области в эпоху ея присоединения к Российской империи / И. Шопен. – СПб., 1852. – 1217 с.