К. филос. н. Радионова Л. А.

Харьковская национальная академия городского хозяйства, Украина

ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОНТЕКСТ МИФА О ГОРОДЕ

Конец 20-века стал свидетелем небывалой в истории человечества революции в сфере городского развития. Впервые численность городского населения сравнялась с численностью сельского населения планеты. При этом развитие, рост городов у нас отождествляют просто с градостроительством. В историческом мышлении этого нельзя делать. Рост города – это еще и рост сознания. У нас нет именно городского сознания. У нас есть просто религиозное, просто эстетическое сознание, но нет именно городского сознания. А это необходимо культивировать, и один из путей – поощрять городскую мифологию. Мифология города – это определенная форма явления смысла, отличная от научной формы или философской, но это тоже привнесение смысла. В этом контексте не безынтересен миф города, отраженный в литературе.

В литературе любой исторической эпохи сочетаются тенденции художественного оформления мыслей, обусловленные конкретным временем, с одной стороны, и неизменные, вечные ценности – с другой. Так, в произведениях современных прозаиков активно актуализируется давно разрабатываемый в искусстве и литературе миф о городе как об universum’e, модели мира, вмещающей представления автора о мироздании истории. В основе многих художественных произведений лежит общий мономиф о некоем метафизическом городе. Город в данном случае выступает как locus universalis. Авторы уходят от города как исторического и географического понятия к городу-метафоре, образу с некими космическими параметрами. Преодоление ограниченности исторического времени, насыщение художественного текста переработками мифологических фабул создает универсальную модель мироздания, которая включает представления ранних мифологических текстов и отражает специфику мировосприятия современного человека.

Миф о городе состоит из набора мотивов, его формирующих. Их структура не является жестко закрепленной, композиция открыта, поэтому реализация мифа о городе может являть собой различные степени редукции или расширения набора мотивов.

Термин «миф» имеет сложную научную историю и требует отдельного обоснования, здесь мы этого делать не будем, а только отметим, что нам очень интересна теория мифа А. Ф. Лосева, согласно которому миф есть непосредственное вещественное совпадение общей идеи и чувственного образа. Лосев подчеркивает, что миф – не схема или аллегория, а символ, в котором встречающиеся два плана бытия неразличимы и осуществляется не смысловое, а вещественное, реальное тождество идеи и вещи.

Таким образом, архаический миф соотнесен с особым типом мышления, который является выражением космоса в конкретно-чувственных одушевленных образах. Он строго детерминирован исторически и поэтому неповторим. Однако гносеологические корни мифомышления и мифотворчества не исчезли в современном мире, чем, в частности, и объясняется существование феномена неомифологизма в литературных текстах и в целом в более широком общекультурном контексте современности.

Изучению петербургского текста посвящены работы многих авторов, выделяющих наиболее общие типы петербургских мифов: миф творения (основной тетический миф о возникновении города), исторические мифологизированные предания, связанные с императорами и видными историческими деятелями, эсхатологические мифы о гибели города, литературные мифы, а также «урочищные» и «культовые» мифы, связанные с отдельными «узкими» локусами города.

Петербург традиционно символизирует в литературе организующее, разумное начало, противостоящее стихии, хаосу. Заложенная в идее обречённого города вечная борьба стихии и культуры реализуется в петербургском мифе как антитеза воды и камня.
Существуют две традиции описания Петербурга. Первая, начавшаяся в 17 веке и завершенная А. С. Пушкиным, подчеркивает красоту, величественность, гармоничность города. Город, построенный с чистого листа, олицетворял будущее государства и воспринимался в духе идей прогресса и Просвещения. Вторая – традиция ХIХ века, две различные, но родственные стороны, которой воплощены в творчестве Ф. М. Достоевского и Н. Некрасова. Это Петербург обездоленных, город противоречий и извращенной, неестественной жизни – город-призрак, город-мираж, где нет границы между сном и явью, где все только «кажется». Эту семантику формируют в целом лаконичные городские пейзажи, с емкими характеристиками: грязь, холод, дождь, мокрый гранит, туман, желтый цвет газовых фонарей, помойки, грязные каналы. Судьбы героев, сюжетные линии поддерживают эту семантику.

Другой известный городской миф в литературе – это московский миф, часто рассматриваемый как оппозиционный петербургскому мифу. Следует признать, что большой пласт художественных текстов, так или иначе с Москвой связанных, не обладает той степенью внутренней цельности, которая позволила бы вести речь о едином московском тексте литературы. Калейдоскопичность Москвы предполагает разные варианты московского мифа. Определяющие черты московского текста даются через традиционное противопоставление Москва – Петербург, а также при анализе идеологем «Москва – Третий Рим», «Москва – Новый Иерусалим». Москва А. Н. Толстого, М. Горького, В. А. Гиляровского предстает Москвой бедноты, нищих, босяков. Москва эпохи имажинизма (20-е гг. ХХ в.) – это так называемая эпоха кафе в русской литературе, период господства богемы. В целом вокруг Москвы возникает обширное поле мифологии, но, как правило, это мифы, связанные с отдельными точками городского локуса или событиями городской жизни. В начале ХХ века вполне определились три литературных лика Москвы: Москва сакральная, часто выступающая семиотическим заместителем Святой Руси; Москва бесовская; Москва праздничная. Первые два в едином литературном контексте взаимоотторгаемы и взаимосвязаны одновременно, третий вариант интегрирует два первых.