К. филол. н. Мордань В. И., Мордань Б. А.

Днепропетровский национальный университет имени О. Гончара, Украина; ООО «МоКо», г. Днепропетровск, Украина

О ПРОБЛЕМЕ ЭКСПЛИКАЦИИ ПРИ ВИДОИЗМЕНЕНИИ ТЕКСТА, СОДЕРЖАЩЕГО МЕТАГРАФИЧЕСКИЕ ЭЛЕМЕНТЫ

«Увеличение количества невербальных средств в печатных текстах и расширение их функций в организации информационного континуума текста обусловлено не только творческими поисками отправителя (автора) новых средств для решения коммуникативно-прагматических задач, но и внутреннимиэволюционными процессами, происходящими в языковой системе и речевой практике – адаптационными процессами, действующими внутри языковой системы, а также вмешательством языковой личности в ее систему с целью определенной корректировки в соответствии с изменениями условий функционирования языка» [4, с. 185]. Здесь имеют место две схожие ситуации. Одна, – когда переводчику (интерпретатору, наблюдателю), выступающему одновременно в роли адресата (т. е. реципиента), который воспринимает и анализирует информационное содержание исходного текста (ИТ) для последующей его перекодировки, и в роли вторичного автора, создающего новый текст – текст перевода (ПТ), приходится извлекать из встретившегося метаграфемного акта имплицитное содержание и каким-то образом представлять содержание носителю языка перевода (ПЯ). Если при обычном чтении (для себя), полагаясь на контекст, мы редко подробно анализируем скрытое содержание, то здесь мы должны, став на позиции первичного автора (отправителя), вникнуть в содержание встретившихся в исходном языке (ИЯ)метаграфических объектов, определить их назначение и скрытый смысл, «проговорить» его про себя и, наконец, принять решение как отразить этот смысл для носителя ПЯ.

Другая ситуация, когда текст распознается, переводится, а затем озвучивается, но озвучивается (усложним задачу) для восприятия человеком с ограничениями по зрению. Вот здесь результат экспликации должен быть максимально приближен к задуманному первичным автором (отправителем). Это одно.А другое – этот результат необходимо подать так, чтобы он органично вписывался в основной аудиотекст. Но и это не главное. Дело в том, что метаграфемика «какдополнительный семиотический код участвует в реализации авторских задач (коммуникативно-целевая программа отправителя), задач реципиента (коммуникативно-познавательная программа реципиента), а также задач «посредника» между автором, текстом и реципиентом – интерпретатора (наблюдателя) (коммуникативно-целевая программа интерпретатора)» [4, с. 186]. Так вот коммуникативно-познавательная программа реципиента, а это носитель ПЯ, а тем более человек незрячий, может быть совершенно иной, нежели предполагал первичный автор (отправитель). И еще – коммуникативно-целевая программа интерпретатора в данном случае – это программа компьютерная, создать которую и наполнить содержанием как раз, и есть наша задача. Не зря в беседах с незрячими выясняется тот факт, что, если есть возможность выбора, то чтению книги с помощью специальных приспособлений для озвучивания, отдается предпочтение чтению с дикторским озвучиванием.

Вот почему, занимаясь проблемой создания для незрячих звуковой картины окружения, в том числе окружения, виртуализированного печатным текстом [1], мы обращаемся к области переводческих исследований, где более или менее изучена затронутая проблема. Но нужно сказать, что среди приемов экспликации, рекомендуемых во многих исследованиях, а это, в основном, работы как раз из области переводоведческой, все приемы относятся к экспликации паралингвистических проявлений исключительно вербального характера. Вот некоторые из называемых приемов и замечания по этому поводу, приведенные Ю. С. Орловой со ссылками на А. Д. Швейцера, В. Н. Комиссарова, P. Heltai [2, с. 276–277]:

- замена реалий и аллюзий их аналогами; уточняющим добавлением; поясняющим (интерпретирующим) переводом, раскрывающим неясные получателюпресуппозиции и импликации; различными видами переводческих компенсаций; одних стилистических средств другими (А. Д. Швейцер);

-лексико-грамматическая трансформация, при которой лексическая единица ИЯ (исходного языка) заменяется словосочетанием, эксплицирующим ее значение, т. е. дающим более или менее полное объяснение этого значения на ПЯ (языке перевода) (В. Н. Комиссаров);

-добавление лексических единиц(например, восстановление в переводе эллиптических конструкций или передача лексическими средствами грамматических значений оригинала), а также добавление поясняющих элементовПоясняющие элементы призваны нивелировать разницу в фоновых знаниях читателей ИТ и ПТособенно, когда в ИТ присутствуют имена собственные, географические названия и культурно-бытовые реалии. Иногда такие дополнения и разъяснения могутпринимать форму переводческих примечаний. К тому же подобная добавочная информация может не просто помещаться рядом (или в сноске) с элементом, смысл которого она призвана разъяснять, но она может и замещать его (В. Н. Комиссаров).

Здесь собраны «основные характеристики экспликации как переводческого феномена: 1) переводчики могут делать текст перевода эксплицитнее как осознанно, так и неосознанно; 2) эксплицироваться (объясняться) может и лингвистическая и нелингвистическая информация; 3) эксплицируется только таинформация, которая уже содержится в тексте оригинала, но присутствует там в скрытой, неявной форме; 4) цель экспликации – облегчить и гарантировать понимание» (P. Heltai).

Обращает на себя внимание то, что в рекомендациях об экспликации именно о метаграфемной имплицитности речь не идет. Метаграфемика, если не считать намека в приведенном Ю. С. Орловой последнем замечании (P. Heltai), выпадает как объект внимания. Кстати, наш поверхностный анализ при сравнении оцифрованных текстов в дикторском представлении с оригиналами, не выявил какой-либо заметной реакции диктора на метаграфемные элементы (разного видаскобки, кавычки, разрядки, различные шрифтовые формирования строки и другие элементы, реже употребимые). Правда, просмотренный нами массив – это художественная литература с относительно скудным наполнением метаграфемными объектами. Но ведь в той же художественной литературе есть не малый отряд представителей т. н. прозы «фигурной», «пиктографической», в произведениях которых названные объекты составляют весомую, если не главную, долю текстового объема [3]. Есть также научно-популярная, техническая, научная литература, которая не подвергается дикторской обработке, но крайне необходима незрячей аудитории. Состояние же приложений для озвучивания не позволяет справиться с обилием здесь метаграфических средств, которые часто несут важную семантическую, содержательную и прагматическую нагрузку.

Как первоочередное предполагается рассмотрение наиболее распространенных случаев применения метаграфики: кавычек, жирного, прописного шрифтов и т. п. Имплицитная сторона такого применения при анализе может выглядеть по-разному. Например, применительно к кавычкам оцениваются как подсказка такие параметры:

-длина выделенного кавычками фрагмента текста (если слов более одного, то, скорее всего, это цитата);

-наличие квадратных скобок в конце может быть подтверждением предыдущего предположения;

-выделено одно слово – это возможно автонимное употребление выделенного слова или образное выражение и т. п.;

-тип текста также подсказывает характер употребления кавычек (в художественном тексте они достаточно редки, а в научном, техническом – это скорее цитата) и т. д. и т. п. Для некоторых из распространенных метаграфем могут быть использованы различные звуковые эффекты и комментарии.

Что касается комментариев, то для множества случаев применения в тексте метаграфических средств, когда не удается подобрать соответствующего звукового эквивалента, оправдано применение кратких или, наоборот, развернутых комментариев. Среди разных вариантов в части способа подачи комментариев нами апробируется такой, когда звучит явное указание на присутствие того или иного метаграфического элемента (типа «здесь сноска», «далее – примечание» или«под названием…», «цитирую…» и т. п.), и, возможно, дается характеристика этого элемента. Затем идет прочтение соответствующего текста, если таковой предусмотрен в документе, или текста-заготовки из базы данных или текста, который генерируется в соответствие с алгоритмом, предусмотренным для конкретного случая. Причем, текст проговаривается голосом некоего «комментатора», отличным от голоса основного «диктора». В начале процедуры чтения заранее оговариваются роли чтецов, их голосовое представление, в том числе и голос «комментатора». Предусмотрен специальный звуковой маркер, звучащий в момент возникновения потребности в комментировании. При его звучании есть возможность отказаться от комментария или, наоборот стимулировать его. Такой же маркер звучит и вначале документа, если заранее предполагается возможность его «беглого» просмотра. Кстати, предусмотрена возможность вообще отказаться от подачи самого маркера.

Учитывая специфику применения комментариев, связанную: с задержкой хода чтения, которая обязана предваряющему анализу, с нарушением звуковой текстовой симметрии из-за включения «комментатора», с общими ресурсными затратами и т. д., может быть задан ряд ограничений. Это и используемая номенклатура метаграфических объектов и диапазон ситуаций, когда необходимо применять данный эксплицитный прием, и размер текстового фрагмента, на котором просматривается и анализируется контекстная глубина и другие ограничения.

На начальном этапе разработки предполагается использование доступных для свободного использования приложений, озвучивающих текст, под которые готовится текст, промежуточный. В этом тексте тем или иным способом эксплицировано скрытое информационное содержание. Используя возможности некоторых приложений озвучивать текст разными «дикторами», делается попытка путем применения доступных способов коммутации и тоновой коррекции реализовать высказанную идею разноголосого комментирования.

В целом же, в ходе решения затронутой проблемы нами поставлены такие задачи:

-инвентаризация метаграфических средств с описанием их функций и роли в текстообразовании;

-поиск способов их распознавания в тексте;

-поиск интерлингвистических параллелей для реализации перевода;

-поиск их аудио-эквивалентов или возможности озвучиваемого описания;

-размещение в универсальной базе данных с возможностью использования в компактных коммуникативных устройствах.

Список использованных источников:

1. Мордань В. И. Прикладной дизайн в решении задач озвученной вербализации изображения для людей с ограничениями по зрению [Электронный ресурс] / В. И. Мордань, Б. А. Мордань // IV Всеукр. науч.-практ. Интер.-конф. «Изобразительное искусство, дизайн, художественная педагогика: проблемы и их решения», Днепропетровск, Украина, 5 ноября 2012 года. – Режим доступа: http://www.confcontact.com/20121105/ 31_mordan.htm

2. Орлова Ю. С. Переводческий прием экспликации: терминологический аспект [Электронный ресурс / Ю. С. Орлова // Иностранные языки в условиях глобализации: образование, экономика, культура: сб. статей Междунар. науч. конф., 11–12 дек. 2012 г. Саранск: Изд-во Мордов. гос. ун-та, 2013. – С. 213–223. – Режим доступа: http://www.fld.mrsu.ru/wp-content/uploads/2010/02/SBORNIK-STATEJ-ZAXAROVA-N..pdf

3. Семьян Т. Ф. Визуальная модель прозы Б. Пильняка в контексте стилевых исканий XX века [Электронный ресурс]  / Т. Ф. Семьян // Вестник ТГПУ. – 2005. – № 6. – Режим доступа: http://www.cyberleninka.ru/article/n/vizualnaya-model-prozy-b-pilnyaka-v-kontekste- stilevyh-iskaniy-xx-veka

4. Шубина Н. Л. Невербальная семиотика печатного текста как область лингвистического знания [Электронный ресурс] / Н. Л. Шубина // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. – 2009. – № 97. – Режим доступа: http://www.cyberleninka.ru/article/n/neverbalnaya-semiotika-pechatnogo-teksta-kak-oblast-lingvisticheskogo-znaniya