Д. психол.н. Аршава И. Ф.

Днепропетровский национальный университет имени Олеся Гончара, Украина

ФЕНОМЕН ЯЗЫКОВОЙ ТРЕВОЖНОСТИ КАК ПОКАЗАТЕЛЬ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ НЕУСТОЙЧИВОСТИ ЛИЧНОСТИ

В конце 20 столетия наблюдался взрыв исследовательского интереса к проблеме языковой тревожности. В отечественной психологии он появился раньше, в конце 70-80-х годов, благодаря исследованиям грузинского спе­циа­листа в отрасли методики преподавания второго языка Л. Топуридзе и психолога Н. Имедадзе. В них феномен «языковая тревожность» рас­смат­ри­­вается как особенное состояние, которое возникает у эмоционально впечат­ли­тельных субъектов при овладении иностранным языком [1].

В зарубежной литературе по проблеме языковой тревожности (в част­ности, в роботе Д. Янг «Аффект в овладении иностранным и другими языка­ми») подчеркивается, что языковая тревожность производит тормозящее, «дебилитативное» влияние на процесс овладения иностранным языком.

Необходимо подчеркнуть, что при изучении языковой тревожности про­слеживаются разногласия в трактовке связи этого вида тревожности с други­миизвестными видами тревожности (ситуативной тревожностью и тревож­ностью как чертой личности). Так, в работе Кемпбела и Ортиз (1991) утверж­дается, что уровень тревоги при овладении иностранными языками является действительно угрожающим. Хорвитц и Янг (1991) приводят данные, что более половины студентов, которые приступают к овладению иностранным языком, переживают так называемый «дебилитативний» уровень языковой тревожности, при котором наблюдается существенное снижение интелле­ктуаль­ных возможностей. Ссылаясь на другие исследования, авторы также отмечают, что языковая тревожность при овладении иностранным языком своими корнями уходит в сложности, которые человек испытывал при овладении родным языком [2, с. 426].

В работе Е. Хорвитц, М. Хорвитц и Дж. Коуп (1991, 1986) отмечается, что исследователи пока еще не дали адекватной дефиниции понятию «языковой тревожности» и не описали ее специфическое влияние на процесс овладения иностранным языком. Понятие «тревожность при овладении иностранным языком» (foreign language anxiety) иногда замещают понятием «языковая тревожность», употребление которого подчеркивает связь тревож­ности при овладении иностранного языка с тревожностью, которая могла сопровождать процесс становления родного языка.

Е. Хорвитц и Д. Янг (1991) также подчеркивают, что существуют два параллельных подхода к идентификации языковой тревожности: 1) языковаятревожность является формой отражения личностной тревожности, что про­яв­ляется и в других сферах, например, в экзаменационных ситуациях; 2) языковаятревожность является уникальной формой тревожности, которая не возникает при овладении другими дисциплинами. Эти два подхода, однако, не противо­поставляются друг другу, потому что они содержат разные взгляды на опре­деление языковой тревожности.

Авторы, которые придерживаются первого подхода, рассматривают языковую тревожность как перенос других форм тревожности, таких как, скажем, экзаменационная тревожность или тревожность, возникающая в про­цессе социальной коммуникации, в сферу изучения иностранного языка. Пре­имуществом этого подхода является то, что знания, полученные при исследо­вании других видов тревожности, можно использовать для выяснения гене­зиса языковой тревожности и прогнозирования возможного ее появле­ния. Установлено, что благодаря тестовой тревожности могут возникать аффе­ктив­ные реакции при усвоении сложных лингвистических структур инос­тран­ного языка, которые не имеют аналогов в родном языке. Так, Дейли (1991) изучал, каким образом напряженность, возникающая в процессе общения родным языком, может оказываться в контексте овладения иностранным языком при выполнении коммуникативных заданий (симуляций общения). Например, изучалось влияние тревожности, которая возникала в процессе общения в выборке американских и испанских студентов на успешность овла­дения языком. Установлено наличие связи ситуативной тревожности с тревожностью при овладении иностранным языком [2].

Одна из проблем, которая связана с исследованием связи между тревож­ностью как стойкой чертой личности и языковой тревожностью заключается, как отмечает Янг (1999), в том, что языковая тревожность до недавнего времени была недостаточно четко определена. Лишь в последние несколько лет в литературе, посвященной проблеме языковой тревожности, появились определения, которые дают более полное представление о содержании этого феномена. Так, исследователи МакИнтаер и Чарос (1995) пришли к выводу, что хотя языковая тревожность не всегда коррелирует с другими видами тре­вожности, она, однако, всегда негативно связана с уровнем достижений в овладении иностранным языком.

Исследователь Хорвитц с коллегами (1986), обобщая два основных рас­смотренных выше направления изучения связи языковой тревожности с дру­гими видами тревожности, утверждает, что языковая тревожность имеет три основных истока, а именно: напряженность, которую чувствует человек в про­цессе межличностной коммуникации; страх получения негативной оценки со стороны других людей при недостаточном уровне владения иностранным языком и так называемую тестовую тревожность, то есть тревожность, которая возникает в связи с проверкой уровня владения иностранным языком.

Для того, чтобы осветить проблему языковой тревожности в более широ­ком контексте исследований тревожности в целом, Ендлер (1980) пред­ложил различать три широких направления изучения тревожности: тревож­ность как черта личности; тревожность, связанная со спецификой ситуации; тревожность как состояние. Такие три разновидности тревожности при исследовании особенностей ее возникновения в контексте овладения иност­ранным языком выделяют Карвер и Шеер (1986), МакИнтаер и Чарос (1995), Янг (1999) [4, 268-271].

Что касается тревожности как черты личности, то, как известно, она определяет наличие стойкой предиспозиции переживать нервное напряжение в широком кругу ситуаций. Люди, которые имеют высокий уровень тревож­ности как личностной черты, часто испытывают состояние неуравно­вешен­ности, им недостает эмоциональной стойкости (Гольдберг (1990)).

Примерами ситуативной тревожности является «страх сцены»; тревож­ность, которая возникает во время экзамена, публичного выступления и т.п. Языковая тревожность как подвид ситуативной тревожности возникает, когда необходимо выступать перед аудиторией, или пользоваться иностран­ным языком при недостаточном уровне владения последним, общаясь с носите­лями языка.

Понятие «тревожность как состояние» используется несколько в другом понимании. Это описывается как неустойчивое эмоциональное состояние с ощу­щением тревоги, интенсивность которого может варьировать.

Как подчеркивают исследователи Карвер и Шеер (1986), когда люди переживают состояние тревоги, они более чувствительные к тому, какое впе­чатление они производят на окружающих. Люди, которым присуще часто переживать состояние тревоги, оценивают свое поведение и рассуждают над реальными и возможными неудачами, часто пытаясь предотвратить пребыва­ние в подобных ситуациях. Состояние тревоги сопровождается и психо­физио­­логическими реакциями: тремором, повышенным потоотделением, увеличе­нием показателей кровяного давления. Следовательно, состояние тревоги яв­ляется подвидом состояния эмоциональной напряженности со всеми типич­ными для него формами явлений [4, р. 273-280].

Базируясь на рассмотренных выше исследованиях можно сделать вывод, что языковая тревожность может возникать, скорее всего, под воздействием неустойчивости человека к определенным эмоциогенным факторам и сопро­вож­даться переживанием состояния эмоциональной напряженности в си­туациях изучения иностранного языка. Именно возникновение состояния эмоциональной напряженности объясняет тот «дебилитативний эффект», который возникает в результате языковой тревожности в процессе овладения иностранным языком даже у способных и умных студентов.

Как видим, среди причин, которые порождают появление такого специ­фи­ческого явления, как языковая тревожность, находятся социальные фак­торы, связанные с самопрезентацией, то есть с чувствительностью человека к тому, какое впечатление он производит своим поведением и уровнем вла­дения иностранного языка на окружающих. Эти предположения и позволили нам на последующем этапе исследования, целью которого было обоснование и эмпирическая проверка возможности учета уровня языковой тревожности в ситуациях овладения иностранным языком для имплицитной диагностики эмоциональной стойкости человека, избрать соответствующую стратегию исследования, которая базировалась на анализе комплекса личностных харак­теристик субъектов обучения.

Для подтверждения нашей гипотезы относительно того, что ориентация на наличие или отсутствие у человека специфического вида тревожности – языковой тревожности – может быть одним из надежных признаков для им­пли­цитного оценивания эмоциональной устойчивости человека. Мы опира­лись, в частности, на результаты исследования Янг (1999), в котором пред­ложен широкий перечень потенциальных источников языковой тревожности, большинство из которых связано именно с личностью субъекта обучения. Среди причин языковой тревожности, которые непосредственно связаны с лич­ностью субъекта учебы, автор указывает низкий уровень самооценки лиц, переживающих языковую тревожность, их интравертированность, стыд­ливость. Кроме того, среди источников языковой тревожности автор выде­ляет высокий уровень состязательности, что присуще субъектам учебы, склон­ным к языковой тревожности, их желание быть не хуже других, обеспокоен­ность по поводу возможной потери ощущения собственной идентичности. Субъектам с высоким уровнем языковой тревожности присущи очень высо­кий уровень опасения сделать ошибки, что и порождает тревожность [2, с. 425-427].

Некоторые исследователи считают, что языковая тревожность может рассматриваться как часть более широкого конструкта, который они на­зы­ваютуверенностью субъекта учебы. Низкий уровень уверенности в себе рассматривается как источник тревожности, позитивное восприятие собст­венного уровня достижений в сочетании с высоким уровнем самоуверен­ности исследователи считают ситуативными факторами, которые предупреж­дают переживание языковой тревожности.

Анализ литературных источников относительно диспозиционных факто­ров возникновения языковой тревожности, а также ситуативных факторов, которые предопределяют появление тревоги в ситуации овладения иностран­ным языком, дает все основания считать, что тревожность при овладении инос­транным языком присуща тем лицам, которые имеют достоверно вы­со­кий риск развития возникновения состояния эмоциональной напряжен­ности при появлении определенных осложнений и в других случаях жизне­деятель­ности, в частности, в учебной и профессиональной деятельности [1; 2].

Среди специфических личностных свойств, которые могут приводить к возникновению тревожности при овладении иностранным языком, можно выделить следующие: низкий уровень самооценки; возникновение проблем в межличностном общении, в частности связанных с присущим человеку таким свойством, как состязательность, которая ведет к появлению тенденции сравнивать собственный уровень достижений с результатами других людей. Предоставление высокой значимости безукоризненному произношению при­водит к тому, что субъект, который изучает иностранный язык вне первич­ного языкового окружения, постоянно чувствует свою неадекватность и не­компетентность, которые и вызывают тревогу.

Важным аспектом языковой тревожности, что и предопределяет ак­туаль­ность ее изучения в контексте имплицитной оценки эмоциональной устойчивости человека, является то, что последняя оказывает негативное влияние как на успешность овладения академической деятельностью, так и на процессы познания и социальное взаимодействие и, в конечном итоге, на личность в целом.

Что касается когнитивных эффектов, которые возникают вследствие языковой тревожности, то они являются весьма патогенными. Так, известны эксперименты, когда исследуемым предлагалось просто слушать названия отдельных чисел на иностранном языке и записывать их. Установлено, что сам факт представления информации на иностранном языке (хотя ис­следуе­мые знали названия каждой из цифр), вызывал снижение у них скорости восприятия и записывания.

Анализируя искомый феномен, многие исследователи указывают, что тревожные субъекты не могут сконцентрировать внимание на восприятии диалога, когда он подается на иностранном языке, потому что тревожность нарушает, процесс восприятия и переработки информации. Субъекты с тем же уровнем владения иностранным языком, но с отсутствием языковой тревожности, лучше сортируют информацию при восприятии. Этот феномен также свидетельствует о негативном влиянии состояния языковой тревож­нос­ти на переработку информации.

Нами получены эмпирические данные, которые свидетельствуют о связи языковой тревожности с нетолерантностью к неопределенности и с ориента­цией на собственное состояние, а не на активность при возникновении определенных сложностей в деятельности.

Признаками, которые характеризуют субъектов с высоким уровнем языковой тревожности, являются: высокий уровень нетолерантности к не­опре­де­ленности (как личностной характеристики и признака когнитивного стиля); доминирующее влияние ситуации на собственное состояние (и свя­занную с этим выраженную тенденцию к избеганию неудач); низкий уровень контроля активности.

Нетолерантность к неопределенности как признак когнитивного стиля, согласно нашей гипотезы, предопределяет возникновение тревожности при овладении иностранным языком, связанное с разногласиями практически во всех аспектах структуры родного и иностранного языков. Тяжело пред­ставить себя какую-нибудь другую ситуацию деятельности человека, которая характеризовалась бы таким высоким уровнем неопределенности, как ситуа­ция овладения иностранным языком. Кроме способностей к аналогич­ным обобщениям, она требует высокого уровня толерантности к неопределен­ности. Последняя, как установлено, имеет высокий уровень положительной корреляционной связи с творческой одаренностью, и отрицательной корре­ляционной связи с тревожностью. Нетолерантность к неопределенности характеризует, также, и социальный аспект взаимодействия как источник языковой тревожности.

Избранные нами показатели контроля за деятельностью, согласно теории Ю. Куля (1991), дают представление о том, ориентируется ли человек при появлении определенных осложнений в деятельности на собственное состояние, или на активность. Следовательно, избирая в качестве показателя языковой тревожности высокий уровень ориентации на состояние, нам удалось получить показатель для операционализации уровня тревожности субъекта овладения иностранным языком потому, какое впечатление могут произ­водить недостатки во владении языком на окружающих лиц [2, с. 423-424].

Рассмотренные выше данные подтверждают правомерность гипотезы о возможности рассмотрения феномена языковой тревожности в качестве одного из аспектов имплицитной диагностики эмоциональной устойчивости человека.

Список использованных источников:

1. Эмоциональная стойкость человека и его диагностика / И. Ф. Аршава. – Днепропетровск: Изд-во ДНУ, 2006. – 336 с.

2. Аршава И. Ф. Аспекты имплицитной диагностики эмоциональной стойкости человека: моногр. / И. Ф. Аршава, Э. Л. Носенко. – Днепропетровск: Изд-во ДНУ, 2008. – 468 с.

3. Arshava I.  Implicit assessment of proneness to Emotional stress through foreign language anxiety / I. Arshava, E. Nosenko // Abstracts of 29th International Congress of Psychology. – Berlin, Germany, 2008, July 20-25.

4. Carver C. S. Assessing Coping Strategies / C. S. Carver, M. F. Scheier // Journal of Personality and Social Psychology. – 1989. – Vol. 56. – N. 2. – P. 267-283.