WEB-ресурс научно-практических конференций

К.ф.н. Ибрагимова Э.Р., к.ф.н. Тиригулова Р.Х.

Елабужский институт Казанского (Приволжского) федерального университета, Российская Федерация

К ВОПРОСУ ОБ АДЕКВАТНОСТИ ПЕРЕВОДА ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ

Яркая черта идиостиля Марины Цветаевой – игра слов. Арсеналом игры слов, как известно, является словарный состав языка. В поэтических текстах Марины Цветаевой обыгрыванию подвергаются многозначность слов, омонимия, паронимия, фразеологизмы.

Поэт – издалека заводит речь. Поэта – далеко заводит речь («Поэт»).

В первой строфе слово «заводит» имеет значение «начинает», во второй – «направляет». При переводе этих строк татарской поэтессе Лене Шагирзян не удалось передать многозначность слова, и она перевела его дважды в значении «начинает»: Шагыйрь – с?зне башлый ерактан. Шагыйрь – с?зне башлый й?р?кт?н...

При этом меняется значение последующей строки, а субъект, совершающий действие, остается тем же (Поэт заводит речь – шагыйрь башлый ; речь заводит – суз башлый ). Удачнее было бы перевести эту строку так: С?з илт? аны еракка (тир?нг? ).

М. Цветаева обыгрывает полные омонимы, омографы, омоформы, омонимию слов и словосочетаний, имен собственных и нарицательных. Ею обыгрываются паронимы. При переводе татарский поэт Мансур Сафин удачно сохраняет этот вид игры.

Я знаю твои морщины, Изъяны, рубцы, зубцы – Малейшую из зазубрин ! ( Зубами – коль стих не шел!) («Стол»).

??р ?ыерчыгы?ны бел?м, ??рбер ??е?-яра?ны. Кыршылып бетк?н кырлары? !(Теш ?тте – шигырь юкта!).

Зверю – берлога, Страннику – дорога , Мертвому – дроги. Каждому – свое («Стихи к Блоку»).

Мосафирны? ?з юлы бар, ??нлекл?рне? – ?з ?не . ??р кешене? – ?з тугызы, ??р м?рх?мне? – ?з т?не .

В текстах Марины Цветаевой часто встречается трансформация фразеологических единиц, например: До Эйфелевой – рукою Подать! Подавай и лезь («Лучина). Перевод данного фразеологизма на татарский язык М..Сафиным не осуществлен. Словосочетание «рукой подать» употреблено в прямом значении: Эйфель манарасы – кул ?ит?рлек : Кулы? сузып, тотын да – мен!

Переосмыслению и своеобразному толкованию подвергаются отдельные слова («народная этимология»). Так, Цветаева восстанавливает значение имени собственного, расчленяя его на два самостоятельных слова: Стол – вечный – на весь мой век! Спасибо тебе, Столяр , За доску – во весь мой дар («Стол» ).

Здесь она использует слово «столяр» не только в его основном значении «рабочий, специалист по обработке дерева и изготовлению изделий из него», но и расширяет его значение: столяр – человек, изготавливающий стол. К сожалению, при переводе М. Сафину не удалось сохранить специфику этого слова. Оно переведено в своем словарном значении: ?ст?л кебек, м??ге мин! Р?хм?т Агач Остасына : С?л?тл?рем сыярлык Итеп ?ст?л ясаган ул – Н?къ ми?ача микъдарлы.

При словообразовательном обыгрывании Цветаевой используется прием переосмысления значения существующих форм прилагательных и глаголов, а также образование новых слов посредством префиксации, суффиксации, префиксально-суффиксальным способом, словосложением.

Спрошу я стул, спрошу кровать: «За что, за что терплю и бедствую?» « Отцеловал – колесовать: Другую целовать», – ответствуют («Две песни»). В татарском языке по причине его агглютинативности нет префиксов, и при переводе Лена Шагирзян применяет метод компенсации и использует фразеологизм: Урындыктан сорыйм, ятагымнан: «Ник со? бу газаплар ми?а гына?» « ?пк?н-кочкан – ?илг? очкан , дил ? р, – Башкаларны? очты кочагына…».

Грозивший, что счетом ложек Создателю не воздашь, Что завтра меня положат – Дур?щу – да на тебя ж! («Стол»). При переводе данных строк М. Сафин вместо суффиксального способа использует словосложение: И, орышма мин – корыны: Б?лки ирт?н – юл?рбашка – Булырсы? м?ет урыны!

Активны у Цветаевой новообразования от сложных слов и словосочетаний, словосложение сочетается иногда с суффиксацией.

Три восковых свечи – Солнцу-то! Светоносному ! («Стихи к Блоку»). ?ч ш?м ген? – ядкарь т?се – Кояш! в? Нурлы?анга ! – при переводе Сафин использует тот же способ словосложения.

Часто языковая игра у М. Цветаевой построена на расширении парадигмы – на образовании от слова грамматической формы, ему не свойственной. Употребляя подобные формы, потенциально возможные или недопустимые в нейтральной речи, автор акцентирует внимание на их смысле:. ..Со мною, по мере дел Настольных – большал, ширел («Стол»).

Хотя в русском языке есть глаголы типа «краснел», глагольные формы «большал» и «ширел» необычны. Они образованы от прилагательных «большой», «широкий», а формы типа «краснел» – от инфинитива (краснеть). Отсутствие в словообразовательной цепочке данного звена вызывает эффект при восприятии глаголов «большал» и «ширел».

В переводе эти слова переданы М. Сафиным так: Эшл?р майтарылган саен син д? Була бирде? биегр?к т?, ки? д?. Данный перевод нельзя назвать удачным. Во-первых, при переводе глагола «большал» за основу взято прилагательное «биек», что не совсем верно. «Большой» переводится на татарский язык как «зур», «олы». Во-вторых, слова переведены в форме сравнительной степени прилагательного (биегр?к) и в форме положительной степени прилагательного (ки?). Удачнее был бы перевод этих слов в форме глагола: «зурая барды?», «ки??я барды?».

Поэтов путь: жжа , а не согревая, Рвя ,

а не взращивая – взрыв и взлом... («Поэт»).

Сню тебя иль снюсь тебе... («Поэма воздуха»).

При переводе на татарский язык игра слов теряется: «жжа», «рвя» переводятся двумя из четырех форм деепричастия ( яндырып, яндыра-яндыра; ?зеп, ?з?-?з? ), а слово «сню» можно перевести словосочетанием « т?шл?ремд? к?р?м » (“во сне вижу “).

Не моги , Пташка, а пой! Назло врагу! («Разговор с Гением»).

При переводе не удалось передать данный вид обыгрывания, но Л. Шагирзян подчеркнула склонность Цветаевой к частому использованию тире: Син – сандугач. Со? – сайларга...

В текстах Марины Цветаевой обнаруживается игра с семантикой грамматических категорий и форм: Тридцатая годовщина Союза – держись, злецы ! (« Стол»). М. Сафину не удалось передать этот вид игры слов, он просто опустил выделенное выражение: Союзыбыз – м?х?бб?тне? Утыз еллык б?йр?ме!

Итак, игра слов в переводах произведений Марины Цветаевой в основном не сохраняется: из-за множества новообразований, невозможности точной передачи их значений, из-за различий в структуре татарского и русского языков. Поэзия Марины Цветаевой сложна для перевода, и поэтому, к сожалению, очень мало ее произведений переведено на татарский язык.